Дорогие читатели, мы продолжаем знакомить вас с интересными тяжелыми (и не только) коллективами и рады представить петербургскую sympho-dark metal группу «Dominia». На сегодняшний день ее состав таков: Антон Роса — вокал, Дмитрий Casper Ришко — скрипка, Денис Сухарев — первая гитара, Денис Девиченский — вторая гитара, Илья Indub Кононов — бас-гитара, Павел Jim Лохнин – ударные.
О группе рассказывал бас-гитарист Илья Кононов, участник группы практически со дня ее основания. Мы побеседовали о религии, духовном поиске, Апокалипсисе и новом альбоме, который скоро должен выйти в свет.
Будем на «ты»?
Конечно. Я же еще не старый.
Начнем, наверное, с истории создания группы.
Началось все в 1997-98 году, со встречи Антона Росы и Дениса Сухарева. Денис на тот момент был гитаристом группы «Зломрак» - одной из культовых групп метал-тусовки Питера, Антон учился на первом курсе Театральной Академии. Приехал он из Кингисеппа, где довольно успешно существовала местная группа «Искушение». Денис и Антон перевели название на латынь, получилось сложное «Tentamentum». Вот в эту группу я и пришел. Материал представлял из себя скандинавский black-death metal. Плюс ко всему Антон всегда любил doom-metal, что впоследствии и отразилось в репертуаре «Dominia». Мы познакомились в 1999 году через общих друзей, я тогда пришел на концерт «Tеntamentum», где и встретился с Антоном, Денисом и барабанщиком Егором Жибиновым, который потом играл в «Dominia». К сожалению, он погиб в 2003 году. Через полтора года меня взяли в состав. Потом однажды Антон приехал ко мне и Егору в общежитие, где мы тогда жили, и пафосно объявил, что хочет переименовать группу. И показал нам рисунок с названием «Dominia». В основе названия слово, означающее на латыни «божественную силу, власть». Так и появилась группа «Dominia», хотя название тогда еще не отражало сути музыки и основной идеи.
А сейчас отражает?
Более чем.
И какая же это идея?
Начнем с того, что мы все уже не такие молодые, оголтелый рок-н-ролл остался, так сказать, в студенческом общежитии. Наша идея — прежде всего духовный поиск, рефлексия. Наше творчество представляет собой анализ окружающей действительности и самоанализ. Первый вопрос, что приходит в голову, - что происходит? Второй вопрос — почему это происходит со мной? А третий — кто я?
На последний вопрос уже ответили или еще нет?
Тысячи лет мудрецы пытаются ответить на этот вопрос. Мы простые люди, мы можем только пользоваться их опытом и знаниями. Я не думаю, что на этот вопрос можно ответить самому. Здесь нужно руководство, нужно выбрать путь и следовать по нему. Вот это и является важной составляющей нашей группы. Все участники так или иначе пришли к пониманию важности духовной составляющей жизни, важности духовного поиска, попыток разобраться, что происходит. Мы анализируем несправедливость, происходящую с людьми, многие проблемы, но прежде всего страдания. Страданий в мире много, и это не может не беспокоить. Вот основной мотив лирики группы. Да, нам не нравится бездуховность этого мира, не нравится окружающая действительность, которая предполагает отсутствие высших авторитетов, нас это не устраивает, поэтому мы хотим об этом сказать, об этом спеть.
Ты сказал про выбор пути. А что помогает выбрать нужный путь?
Мы все связаны общими целями. Целями очень далекими и очень высокими. Может быть, мы еще сами не понимаем до конца, насколько высоки эти цели, потому что попытки разобраться — процесс длительный. Выбор пути прежде всего обусловлен средой, в которой мы воспитывались, а потом уже сложившимися обстоятельствами. Во многих случаях это провидение. Случаем это назвать не могу, хотя признаю, что он имеет место быть тогда, когда ничем иным объяснить это нельзя. А вообще выбор чаще всего определяется именно моментом откровения, когда тебя озаряет, что надо делать именно так, и никак иначе. Это глубокое чувство, как влюбленность, даже любовь, его не определишь никакими современными методами. Но оно есть.
Вспомнила интересную цитату на тему того, что случай — тоже божественное вмешательство, когда Бог не подписывается под ним лично.
Да, с этим могу согласиться. Кстати, все в группе верующие, оголтелых атеистов у нас нет, у каждого свой путь, свой выбор, мы не смотрим на различия или противоречия, наоборот, мы всегда ищем точки соприкосновения и единство в любом пути.
А что вас объединяет? Вера?
Скорее, понимание. Возможно, благодаря поиску. Поиск — это не сидение сложа руки на месте, это поиск информации, общение с людьми, процесс изучения. И все это прямо отражается в нашем творчестве. Допустим, на момент создания первых двух альбомов поиск был нестабилен, имела место просто личностная рефлексия, нежели попытки разобраться. А вот третий альбом уже гораздо более концептуален. Работа над ним идет полным ходом.
Ты говоришь, что у вас музыканты верующие. Однако оформление вашего сайта наводит на другие мысли.
Да, я объясню, почему. Мы не используем оккультных символов — пентаграмм и прочего, которые говорили бы о том, что мы вот такие злодеи. Возможно, есть какие-то намеки, но это для нас делали дизайнеры.
Там какое-то дьявольское распятие...
Это оформление второго альбома. Дело в том, что это опять-таки своего рода прочтение современной действительности, страданий людей в данный момент на земле. Распятие само по себе является очень серьезным символом для западного мира. На Востоке, например, к нему равнодушны. Там есть христиане, но в той же Индии очень много семей, в которых на домашних алтарях стоят рядом Иисус Христос и местное божество. Когда я с этим столкнулся впервые, я был шокирован. А сейчас для меня это привычная картина, не вижу ничего предосудительного в таком отношении. Для западного же мира это символ не то что противоречивый, а конкретно двусмысленный: у мира две стороны, а то и больше. Есть ведь как ярые приверженцы религии, так и ярые противники, мы это можем прекрасно видеть: старушки, которые начинают креститься при виде человека, затянутого в черную кожу с клепками и шипами, не задумываясь, ради чего он живет, глядя только на внешние атрибуты, - и, допустим, воинственные сатанисты в том же Интернете, которые по молодости или по мимолетному опыту являются приверженцами различных течений. Есть и третья сторона, которая все отрицает: я очень много встречал таких людей, которые, глядя на фанатиков с обеих сторон, предпочитали жить без религии вообще. Мы не придерживаемся ни одной из этих трех сторон.
Мне кажется, что человек должен приходить к религии сам, только в этом случае он что-то усвоит и будет действовать определенным образом.
Согласен, в наше время это наиболее эффективный метод. Может быть, к сожалению, может быть, к счастью.
Что касается оформления сайта, у меня первая же ассоциация была с богом — как он мог бы выглядеть в представлении современного мира, искаженный образ.
Да, разумеется. Дизайнеры постарались. Что первый альбом, что второй в плане оформления довольно специфичны. К третьему альбому мы уже подходим совершенно иначе. С первым и вторым глубоко копать не надо: обложки — типичные работы современного искусства (если, конечно, это слово применимо в данном случае). Дается некая форма, некий символ, как распятие, которое мы взяли. Прямой мысли нет, возникающее содержание исключительно субъективно. Вот на третьем альбоме мы хотим сами четко определить содержание: и в песнях, и в обложке.
Антон как-то сказал, что концепция группы постапокалиптична.
Сейчас да. До этого она формировалась. Допустим, во многих текстах группы отражены не личностные переживания, а беспокойство за будущее людей, планеты и так далее. Мы не говорим явно об экологии, о политических режимах, о страданиях, используем метафоры, но в целом в текстах описано общее состояние мира как живого существа, которому люди причиняют сильную боль. Постапокалипсис — тема спирально популярная, она становится актуальной и интересной на определенных витках времени. Примерно раз в пять или десять лет выходят фильмы, книги, например «Метро 2033» Дмитрия Глуховского — зацепило, ничего не попишешь. Мы не так конкретно смотрим на вопрос Апокалипсиса. Что для нас Апокалипсис? Он неизвестно когда произойдет, мы не говорим о датах. Мы воспринимаем Апокалипсис как некий результат, неизбежный в невообразимо далеком будущем, или как некую форму расплаты. Некоторые археологические исследования подтверждают то, что на Земле в прошлом случались природные катаклизмы. Например, российские ученые обнаружили в Монголии спекшийся песок черного цвета, который может быть только после ядерных взрывов. Не исключено, что какой-нибудь катаклизм произойдет снова в ближайшем или отдаленном будущем. Конечно, этого не хотелось бы. Однако наш Апокалипсис не тотальный. Люди выживают в любом случае.
Как выглядит Апокалипсис в вашем представлении?
По сути, как в Библии. Но, конечно же, это может быть просто вырождение человечества, его моральное разложение до того момента, когда человечество уже неспособно будет ничего создать. И наша цивилизация с большим красивыми городами, с магистралями и достижениями техники просто рухнет, люди выродятся до полуживотного состояния и будут паразитировать на ее останках.
То есть это может быть не разовый акт, а постепенный?
Да, вполне. Возможно, это растянется лет на сто, двести или пятьсот. Он наступит как результат конкретных действий. Сейчас люди заняты тем, что придумывают «моду для собак», цитируя Рэя Брэдбери, и новые девайсы вроде ай-подов и ай-фонов. Ничего о последних не хочу сказать плохого, но, люди, займитесь чем-нибудь более серьезным! Телепортов до сих пор не придумали, Луну не колонизируют, до Марса не долетели... Бесполезное человечество! (улыбается) Новый ай-под вышел — хорошо, но кому нужна его 33-я модель? Уже предчувствую вопрос: раз вы такие умные, то должны знать, чем нужно заниматься человечеству? На самом деле мы не знаем. Но обращаемся к тем людям, которые знают. Мы ищем руководство, спрашиваем о таких вещах. Можно с уверенностью сказать только то, что пора меняться.
Скажи, а есть ли какая-то песня у «Dominia», в которой концепция выражена наиболее полно?
Возможно, «Judgement” со второго альбома. Также «Angel Suicide”. Но все-таки наиболее полно концепцию отражать будет третий альбом. Там есть песни «Everyone else”, “Death only” — они как раз обо всем об этом. В чем мораль? Можно бесконечно долго вещать о том, что пора меняться, но не стоит забывать о том, что отрицать что-то, запрещать — тоже не выход. Нужно что-то предлагать взамен.
А почему песни все у вас на английском? Это был осознанный выбор?
Да, абсолютно, потому что, скажу прямо, мы не считаем себя представителями российской тяжелой сцены. Перед выходом первого альбома мы заключили контракт с финским лейблом, и наши диски выпускались уже по западной лицензии. В 2008 году нам повезло — мы, являясь российской группой, заявили о себе как группа европейская. Если нас назвать европейским металлом, это будет ближе к сути, хотя мы и живем в России, в Петербурге. Я считаю Петербург очень даже европейским и довольно современным городом.
На сцене используете театрализованные, постановочные элементы?
Был концерт Moonlight Liturgy в 2005 году, фактически сольный, и мы делали шоу: с занавесом, с ведущим, который читал со сцены стихотворные вставки, с видеорядом, со вступлением, интерлюдиями, заключением... На данный момент это пока единственный наш подобный опыт. Вообще мы никогда особо не стремились устраивать шоу на сцене. Нет смысла оглядываться на западные группы, которые подписаны на очень крупные компании, которые могут себе позволить вложиться в это...
То есть основное препятствие для вас — финансовое?
Есть такое, хотя я и считаю, что при наличии таланта все можно сделать и малыми средствами, а если нет таланта — не стоит даже заморачиваться. Но факт остается фактом: их бюджеты несоизмеримы с нашими, с ними работают специалисты совершенно другого уровня. Записываясь в Финляндии, мы работали с местными звукорежиссерами и видели людей, у которых есть преемственность, у которых как минимум 40 лет опыта за спиной... В России выйти на подобный уровень в данный момент мне не представляется возможным. Сейчас мы не отказываемся от идеи концептуального, красивого, отчасти театрализованного шоу, потому что, я считаю, группа у нас довольно-таки артистичная. Плюс Антон Роса — выпускник Театральной академии. Для него это второе дело, он работал в театре «Буфф», но связывать свою жизнь с этим не стал. У Каспера есть грандиозные задумки. Есть студийные опыты, непохожие на «Dominia», которые ждут своего часа. Мыслям и материалу уже много лет, но, может быть, рано или поздно все удастся осуществить.
У вас на сцене есть единый стиль в одежде? Или не заморачиваетесь?
Нет, мы заморачиваемся. Я, Денис Сухарев, Каспер — мы все чертовы модники. (улыбается) Антон в этом плане более консервативен. Сейчас, однако, группа стала немножко «полегче», звук «прозрачнее». Сами песни играются несколько более отвязно, более свободно. Мы не стараемся выкручивать все ручки вправо и делать звук максимально тяжелым. Мрачняка в наших песнях и так хватает. И, может быть, из-за возраста, может быть, из-за опыта мы пришли к более свободной форме одежды, к стилю, характерному для американских металлических групп 70-х-80-х, даже начала 90-х: темные джинсы, узкие кеды, футболки с названиями групп, все подобрано по фигуре, чтобы не смотрелось как с ближайшей барахолки. Мы не стесняемся выступать в футболках с логотипами групп наших друзей и наших кумиров.
И какие же у тебя кумиры?
Честно говоря, я металл не люблю, и наша группа для меня — скорее семья. Сам я слушаю американский альтернативный рок. Например, Queen of the Stone Age, Sonic Youth, Fugazi. Это мой основной источник вдохновения, сам пишу музыку.
А в «Dominia» кто пишет музыку?
Музыкой заняты у нас два человека: Антон Роса и Каспер. Аранжировки делаем все вместе. Большинство текстов Дениса Сухарева, за редким исключением — Антона и его брата Олега. Олег не музыкант, но очень хороший текстовик.
Сольные концерты часто удается давать?
К сожалению, нет. Главным образом из-за занятости участников группы, в частности, Каспера, - все-таки он 7 лет был скрипачом «Короля и Шута», а это постоянные гастроли. Сейчас он из КиШа уже ушел, занимается отколовшимся проектом «КняZZ». Сложность в том, что раньше Каспер был просто музыкантом, а сейчас «КняZZ» - это его продюсерский проект, поэтому времени стало еще меньше. Сольные концерты в такой ситуации давать тяжело, потому что требуется серьезная подготовка.
Вообще часто выступаете?
Сейчас начался новый сезон, уже за полтора месяца – четыре концерта. Два прошло, два еще впереди — разогрев шведской группы Katatonia 27 мая и выступление в Москве на музыкальной выставке, дата уточняется. Наш барабанщик Павел Лохнин является эндорсером двух компаний, производящих музыкальное оборудование, и он будет там давать мастер-класс. Также планируется участие Каспера и меня. Впрочем, сейчас мы больше заняты третьим альбомом, ищем издателя. Надеемся на то, что можно будет выпуститься на «Season of Mists”. Это известный американский лейбл, который записывает многих звезд, и нам, как россиянам, было бы здорово поработать с ним. С нашими группами ведь мало кто связывается. Андеграунд, конечно, живет. Некоторые мои знакомые постоянно гоняют в Европу в туры, выступают по небольшим клубам на 200-300 человек.
Вы-то сами ездите выступать?
Мы давно уже не ездили, почти год. В прошлом году был небольшой тур — два города в Финляндии. Но опять-таки из-за большой занятости участников трудно выкраивать время и договариваться задолго. Сейчас вот более-менее все стали мобильны.
По России ездите?
К сожалению, нет. Иногда выбираемся в Москву, там нас всегда очень хорошо принимают.
Какие планы на будущее?
Насчет очередности на все сто процентов сказать не могу, но тем не менее: записать альбом, заключить контракт с рекорд-лейблом и выпустить альбом, еще переиздать первые два, которые сейчас не выпускаются. Еще составить проект тура — российского или европейского, пока неясно. И самое главное — проводить активную рекламную кампанию. Сейчас готовим программу, чтобы заявить о себе. Группа есть, мы живы-здоровы. Мы любим сцену, любим делать свое дело, любим отдаваться этому всепоглощающему чувству единства, а когда, например, заканчиваем все одной нотой — это потрясающе. Невозможно не радоваться этому. Мы очень любим свою музыку.
Группа вконтакте
Официальный сайт