Андрей Бурлака – музыкальный журналист, критик, продюсер, историк. За почти 40 лет он внес большой вклад андеграундную музыку: выпускал авторитетный рок-журнал, издавал рок-энциклопедии, организовал фестиваль «Рок чистой воды», стал одним из основателей Санкт-Петербургского рок-клуба, продюсировал пластинки, создал сайт rock-n-roll.ru, взял без счету интервью… и едва не чаще сам становился «объектом» журналистов.
Insurgent побеседовал с Андреем Бурлакой о прошлом и современности, о развитии музыки и о том, в чем нуждаются современные музыканты.
Insurgent: Андрей Петрович, вы погрузились в андеграундную культуру, в рок-музыку еще в СССР. Как журналист, главный редактор, продюсер… Что было интересно для вас тогда в музыке и что интересно сейчас, в век информации?
АБ: И тогда, и сейчас, в любой форме искусства меня прежде всего интересует message – послание. Что художник хочет сообщить «потребителю», что он транслирует через себя, какой мерой таланта обладает, чтобы убедить в своей идее читателя, слушателя, зрителя.
С другой стороны, в каждом времени существуют свои артисты, самовыражение которых связано с ситуацией, происходящей в обществе. Каждый период меняются приоритеты, потребности: то, что было актуально в 70-е, уже неактуально в середине 80-х и совсем неинтересно в 90-е.
Поэтому главным для меня в любое время остается авторское послание.
Insurgent: А какое послание несет сегодняшний автор в сравнении с авторами прошлого?
АБ: По большому счету, послание лишь поменяло форму, а содержание осталось то же: «Наполним небо добротой» - как спел Шевчук, не столько думая, сколько чувствуя эту идею.
Если говорить о сегодняшних проблемах, то меня очень беспокоит массовое скатывание восприятия искусства до «первобытного» уровня: внимание не на содержание, а только на форму – и это ужасно. 21 век на дворе, информации вокруг достаточно, и прежде всего, у молодежи огромные информационные ресурсы – но пользоваться она ими не умеет. Поэтому мы должны учить молодое поколение развиваться изнутри как личности, расти над собой.
Insurgent: Расскажите о журнале «РИО» («Рок-информационное обозрение», издавался в 1986-1992 гг). Есть ли сейчас издание (бумажное, интернет-), подобное ему, и нужно ли оно, если такого нет?
АБ: Я начинал карьеру как внештатный журналист в официальном издании – это была газета «Смена» (крупнейшее гуманитарное издание в СССР – прим. ред.). Это происходило в мои студенческие годы и привлекли меня туда именно как знатока молодежной музыки и культуры.
В СССР в то время было три серьезных музыкальных издания: очень профессиональные, аналитические, с грамотными обзорами и критикой, несмотря на то, что они были ограничены идеологически.
Поэтому, когда у меня возник замысел выпускать музыкальный журнал, я понимал, что это тоже будет аналитическое издание – такое, какое требуется молодым музыкантам.
Имея опыт работы в профессиональной критике, я хотел собрать людей, имеющих свежий взгляд на ситуацию в культуре, широкий взгляд на мир. В итоге ребята, которые вошли в состав редакции, были младше меня: образованные, владевшие иностранными языками, они интересовались современной музыкой. С самого начала между нами установилось полное равноправие. Все задачи мы решали коллективно.
Как я уже сказал, мы хотели сделать ежемесячное издание, посвященное аналитическому обзору советской рок-музыки. И героями, и читателями «РИО» становились сами музыканты, до которых надо было доносить, насколько они актуальны, понимаемы, востребованы. Мы показывали им «зеркало для героя» (советский фильм 80-х) - и это зеркало не должно было быть кривым.
С первого же выпуска «РИО» громко заявил о себе и в течение короткого времени стал одним из самых авторитетных музыкальных журналов в стране. За год мы выпускали по 10-12 номеров.
Другие музыкальные подпольные журналы занимались рекламой и расхвалением музыкантов. Мы же как музыкальные критики были жесткие, бескомпромиссные – за это нас и ценили. Как сказал один музыкант: «Пусть лучше меня обругают в «РИО», чем похвалят в «Смене».
Авторы журнала писали очень лаконично, коротко, предельно информативно. Такой стиль нужен был не только для объективной музыкальной критики. Отталкиваясь от опыта западных журналов, я понимал, что это необходимо было для сохранения истории. Так мы ее и сохраняли.
Конечно, у нас не было возможности печататься «по-серьезному». Точно так же, как мы не могли провести фестиваль, подобный Вудстоку. Но мы устраивали во дворе университета у Смольного собора концерт-«междусобойчик» - и он вошел в историю. То же самое происходило и с самиздатом.
Insurgent: расскажите о рок-энциклопедиях, которые вы создали.
АБ: Наша рок-энциклопедия появилась в последние годы Советского союза (1991 год). Как ни странно, на ее создание было указание «сверху» - в 1989 году комсомольцы решили, что нужна такая книжка. Изданием энциклопедии занялось московское издательство «Останкино». Руководила работой женщина – специалист по архитектурным памятникам, далекая от музыки. Естественно, она стала искать специалистов по рок-музыке. В Москве нашелся Артемий Троицкий. Поиски продолжились в Питере, где на случайной встрече Сергей Курехин вывел на меня.
В дальнейшем вместе с Троицким мы нашли 2-3 десятка авторов, каждый из которых взял свою тему. Скажем, один писал о рок-музыке в Узбекистане, еще несколько писали об отдельных городах. Мы стремились охватить все, что можно, столицы и всю провинцию. Так появилась первая отечественная рок-энциклопедия «Рок-музыка в СССР» за авторством Троицкого. Ее в итоге выпустило издательство «Книга» тиражом 100 тысяч экземпляров.
Всего через полгода была выпущена вторая рок-энциклопедия -«Кто есть кто в русском роке». На этот раз ее издало «Останкино», а за авторами числился я, а также журналисты Леша Сидоров и Саша Алексеев, подключившиеся в соавторство. Наша энциклопедия даже по современным меркам имела огромный тираж – 200 тысяч экземпляров, и это только официальная цифра! Впоследствии ее много раз переиздавали пиратским способом, так что реальный тираж никто не знал и не знает.
Позже в 2000-х появились новые энциклопедии – например, трехтомник энциклопедии Петербургского рока. Уникальность ее была в том, что вся энциклопедия была посвящена музыкальной культуре одного города.
Insurgent: Но знакового города.
АБ: Несомненно.
Insurgent: Кого вы можете выделить из сегодняшних молодых рок-музыкантов и рок-групп?
АБ: Ну, на этот вопрос невозможно ответить конкретно. К тому же, я больше общаюсь с музыкантами, которых давно знаю – начиная с 80-х, продолжая 90-ми.
Я часто бываю на фестивалях, в том числе в качестве члена жюри. И слышу там много перспективных, талантливых музыкантов разных жанров. Но не каждый из них в дальнейшем обретает имя, многие теряются, забываются, не выходят на новый виток развития. Поэтому вопрос очень обширный.
Insurgent: Тогда вопрос о музыкантах, появившихся в 80-х и 90-х. Многие из них до сих пор записывают альбомы и выступают. Кто из них, по-вашему, до сих пор развивается, не стоит на месте?
АБ: Буквально в недавнем разговоре я вспоминал Михаила Башакова. Мы познакомились с ним в конце 80-х, когда Миша писал мрачные тексты для хеви-металлической группы «Фронт». Но я услышав его собственные песни, я был сражен. И стал продвигать его творчество, тем более как раз в этом время я сотрудничал с фирмой «Мелодия».
Сейчас я вижу, что Башаков до сих пор развивается как автор, что весьма радует.
Также на моих глазах родился, вырос и развалился замечательный дуэт «Зимовье зверей». Сейчас его участники превратились в 2 явления, и у обоих есть свои пути, есть рост и развитие. Они состоялись как авторы.
Еще одна группа, произошедшая из 2000-х - Billy's Band. Так получилось, что я был их фактически «крестным отцом», причем тогда они еще назывались Billy’s Dilly’s Band. И сейчас я с удовольствием наблюдаю, как они растут, меняются, как им есть сказать что-то новое.
Вообще талантливых музыкантов, у которых не прекращается развитие, очень много. Они есть и среди громких имен – Шевчук, Гребенщиков. Все эти музыканты, поэты, с которыми я подружился задолго до их звездного признания и с которыми сохранил простые человеческие отношения, продолжают развиваться как авторы. Да, им есть что сказать и сейчас.
Insurgent: Сейчас, помимо рока, «пышно расцвели» смежные музыкальные стили: метал, фолк, в том числе фолк-рок, бард-рок, акустическая помесь рока, барда, фолка. Ваше отношение к этим направлениям?
АБ: Фолк – одно из самых живых явлений в современной музыке. В Россию этот жанр пришел с запозданием, притом сначала у него была сугубо прагматичная цель: у нас начали появляться иностранные питейные заведения – так называемые ирландские пабы, и понадобились музыканты, которые должны были бы там выступать и задавать атмосферу. Так появились первые фолк-группы. Кроме того, музыканты стали ездить по миру и открывать для себя музыкальные народные культуры, что еще больше способствовало развитию фолка. Одной из первых фолк-групп в Петербурге была Nord-Folks – они играли фолк-панк и были довольно известны. Впоследствии группа распалась и образовалась новая – «Сказы леса».
Еще одна значительная фолк-группа в России – Ad Libitum. Она появилась еще в начале 90-х, под руководством Сережи Василенко, приехавшего из Воронежа. За десятилетия у группы постоянно менялся состав, а основное направление осталось тем же – рок в соединении со старинной музыкой, барокко, фольклором Европы. Бывшие участники Ad Libitum образовали свою группу «Вереск».
За эти годы возникло и распалось огромное количество фолк-групп, но что характерно, группа распадаются и на их основе создаются новые команды. Национальный колорит музыки представлен со всех концов мира: Малая Азия, Южная Азия, Европа, Балканы, барочная музыка. Есть группы волынщиков, весьма интересные. Поэтому фолк-движение в России развивается очень активно.
Что касается метала, то России, в Питере это не тот профессиональный метал, что играют на западе, а скорее одна из версий панк-рока, лишь более виртуозно сыгранная. Из питерских метал-групп я могу выделить «Скорую помощь», которая недавно снова возродилась. С ее участниками я давно знаком и поддерживаю дружеские отношения.
Еще одна известная группа «Нокаут» - их манера исполнения идет от западного понимания метал-музыки, и у них есть своя аудитория слушателей.
Бард-рок – можно сказать, это скорее чисто российское явление. Хотя на западе тоже есть авторы, исполняющие в акустике свои песни, но обычно у них авторская песня приравнивается к фолку. Бардовскую же песню в чистом виде очень часто отличает примитивное исполнение под гитару и слишком личные тексты, отнюдь не всегда хорошего поэтического уровня. Поэтому современная авторская песня оборачивается бард-роком, или фолк-роком, или акустическим роком. Из бард-рокеров я могу выделить того же Михаила Башакова, Кирилла Комарова, Павла Пиковского, Костю Арбенина (экс-участник «Зимовья зверей»), Александра Софронова.
В любом случае культура остается жива, пока появляются люди, которым есть что сказать – в любой форме, в любом стиле и жанре. Так или иначе, культура ходит кругами, постоянно происходит возвращение старого в новой интерпретации, все повторяется, и слава богу!
Insurgent: Насколько нужна сейчас музыкальная журналистика? Какой у нее сейчас этап развития?
АБ: Сегодня журналистика в классическом понимании, какой она была последние 200 лет, практически умерла, и не только музыкальная. Российская же музыкальная журналистика стала катиться по наклонной еще в 90-х - по известным причинам. В итоге современная журналистика о культуре испытывает дефицит аналитики. В театре еще существует критика, а в кино и музыке в основном идет реклама и информация, а аналитических материалов почти нет.
Между тем музыкантам так же, как и раньше, нужна адекватная оценка их творчества, профессиональная критика. Я часто бываю на больших и мелких фестивалях конкурсах в составе жюри, я слышу новые талантливые группы и им требуются совет, понимание, в каком направлении двигаться, как донести уже имеющийся материал в адекватной форме до зрителя, как понравиться зрителю!
Но издержки Интернета и соцсетей таковы, что абсолютно каждый может здесь выразиться – отсюда тонны различной информации и практически отсутствие вдумчивой аналитики. А недостоверной информацией грешит даже российская Википедия.
Поэтому сегодня есть большая потребность в профессиональных изданиях.
Insurgent: Значит, сегодня музыка не зашла в тупик, как может показаться? Раз есть музыканты, нуждающиеся в профессиональной критике?
АБ: Конечно, нет! Всегда есть талантливые артисты, музыканты, которым есть что сказать, поэтому необходимо поддерживать и направлять их.
Insurgent: Последний вопрос. Какую музыку вы сейчас слушаете, что вас интересует?
АБ: Абсолютно разную музыку. Скажем, за эти сутки я послушал классику, современную музыку, недавно слушал рок-группу Yammi. Естественно, я не слушаю попсу, шансон, хотя и через этот ущербный жанр пробиваются талантливые люди. Например, Сергей Трофимов, которого сейчас к шансону уже и не отнесешь. Это лишний раз подтверждает, что форма вторична, главным в искусстве было и остается авторское послание.
Текст:
Полина Стрельник.
Фото:
Максим Щекин.